Владимир Путин подписал закон об ограничении срока обжалования в «сплошной» кассации

24 февраля Президент России подписал закон о внесении изменений в УПК РФ, которым установлен срок на обжалование в «сплошной» кассации итоговых судебных решений по уголовным делам (законопроект № 863554-7 ).

Напомним, с законодательной инициативой выступил Верховный Суд РФ в декабре 2019 г., изначально предложив закрепить в ст. 401.3 УПК правило, согласно которому кассационные жалоба и представление, подлежащие рассмотрению в порядке «сплошной» кассации, могут быть поданы в течение двух месяцев со дня вступления приговора или иного итогового судебного решения в законную силу. А для осужденного, содержащегося под стражей, – в тот же срок со дня вручения ему копии такого судебного решения.

При этом ВС предложил закрепить, что пропущенный по уважительной причине срок может быть восстановлен судьей первой инстанции по ходатайству лица, обратившегося с кассационной жалобой или представлением. В случае пропуска срока или отказа в его восстановлении жалобу или представление необходимо подавать в следующую инстанцию – «выборочную» кассацию. «Таким образом, в любом случае у лица сохраняется право довести до вышестоящего суда свою позицию по делу, привести доводы в ее обоснование после вступления приговора или иного итогового судебного решения в законную силу», – указывал ВС в пояснительной записке.

Там же отмечалось, что появление в уголовном процессе «сплошной» кассации требует установления «разумного срока» для обращения в эту инстанцию. «С закреплением правил сплошной кассации производство в суде кассационной инстанции <…> утрачивает характер исключительной стадии процесса, приобретая фактически черты ординарной проверочной стадии, что также предполагает (как это имеет место в апелляционном производстве) необходимость установления в законе срока для подачи кассационных жалобы, представления», – утверждал Суд.

Ограничение срока на обжалование, как указывали авторы поправок, решает сразу несколько задач: упорядочивает кассационное производство, помогает соблюдать разумные сроки и оперативно восстанавливать нарушенное право. «Кроме того, исключение многократного пересмотра одного и того же уголовного дела в суде кассационной инстанции позволит избежать проблем, связанных с организацией и проведением нескольких судебных заседаний по одному и тому же делу, а также с исполнением принятых по их итогам в разное время судебных актов», – добавлял ВС.

В пояснительной записке указывалось на две гарантии прав участников уголовного судопроизводства: возможность восстановить пропущенный по уважительным причинам срок на кассационное обжалование и право обратиться во вторую, «выборочную», кассацию. Суд также ссылался на то, что в гражданском, арбитражном и административном судопроизводстве уже установлены сроки для кассационного обжалования.

Предложения ВС вызвали критику в профессиональном сообществе. Так, в январе 2020 г. Федеральная палата адвокатов направила председателю Госдумы правовую позицию, согласно которой инициатива ограничивает право на обжалование приговоров по сравнению с действовавшим на тот момент порядком и при этом «не имеет адекватного доктринального и нормативно-правового обоснования».

Отмечалось, что проект закона «нивелирует значимость» реформы, в ходе которой появилась «сплошная» кассация, и «является примером ретроактивного законотворчества, ухудшающего положение осужденных». Подчеркивалось, что «сплошная» кассация не является обычной стадией процесса. Федеральная палата адвокатов также напоминала, что подача кассационной жалобы не приостанавливает исполнение судебного решения, в отличие от жалобы апелляционной. «Именно потребностью вступления судебного решения в силу объясняется сокращенный срок апелляционного обжалования», – указывалось в правовой позиции. Критикуя довод об упорядочивании кассационного обжалования, ФПА отмечала, что осуществление правосудия важнее, чем организация работы судов.

Федеральная палата адвокатов также отмечала, что уголовный процесс «предполагает лишение одной из сторон базовых прав и применение к ней ограничений несравнимо большей степени, чем в иных формах судопроизводства». При этом, добавляла она, ВС не объяснил, почему срок на обращение с кассационной жалобой должен составлять именно 2 месяца.

29 сентября на заседании Совета Федеральной палаты адвокатов вице-президент ФПА Генри Резник раскритиковал законопроект и предложил обсудить дальнейшие шаги, которые может предпринять адвокатское сообщество, чтобы приостановить принятие поправок или хотя бы увеличить предложенный срок до 5–6 месяцев. Статс-секретарь ФПА Константин Добрынин высказал идею подготовить обращения в обе палаты Федерального Собрания, Совет ФПА согласился с этим.

Многие адвокаты также критиковали законопроект, на сайте «АГ» их мнения собраны в соответствующей дискуссии. Подробно о недостатках подхода ВС рассказывала «АГ» заместитель председателя КС РФ в отставке Тамара Морщакова. Такую позицию разделяли не все. Например, один из адвокатов объяснял, почему наличие срока на подачу кассационной жалобы не имеет фундаментального значения.

В июле 2020 г. законопроект приняли в первом чтении, а 26 января 2021 г. прошло второе чтение документа. К этому моменту в проект были внесены некоторые корректировки, причем основная поправка коснулась именно срока на кассационное обжалование: он был увеличен с двух до шести месяцев. Также появилось упоминание о том, что отказ в восстановлении пропущенного срока можно обжаловать по правилам главы 45.1 УПК о производстве в апелляции. Закон был принят 9 февраля, а опубликован 24-го числа.

Поправки вступили в силу со дня официального опубликования. При этом новое правило кассационного обжалования будет действовать и для тех итоговых судебных решений, которые вступили в силу с 1 октября 2019 г.: обжаловать их можно будет в течение полугода с момента вступления изменений в силу.

После принятия поправок во втором чтении президент ФПА Юрий Пилипенко высказался о том, что своевременное вмешательство и авторитет Генри Резника и Константина Добрынина привлекли внимание законодателей, что позволило повлиять на увеличение закрепляемого срока кассационного обжалования. В свою очередь Генри Резник отметил, что шестимесячный срок вполне пригоден для подготовки кассационной жалобы, ее согласования с осужденным, находящимся в местах лишения свободы, и представления в суд.

В то же время заместитель председателя Конституционного Суда РФ в отставке Тамара Морщакова в комментарии «АГ» подчеркивала, что поправки в проект, внесенные во втором чтении, по существу ничего не меняют в его отрицательной оценке, хотя и предлагают видимое – с 2 до 6 месяцев – увеличение срока на обжалование приговоров в федеральных кассационных судах общей юрисдикции. «В действительности же введением сроков обжалования заявлена серьезная судебная контрреформа, – считает эксперт. – Существующие процедуры кассационного пересмотра вступивших в законную силу и обращенных к исполнению приговоров до сих пор не знали сроков, ограничивающих подачу жалобы. С появлением девяти новых кассационных судов такое положение тоже сохранялось. Да и целью их создания было обеспечить доступ к эффективным средствам защиты от фундаментальных нарушений, повлиявших на приговор. Это вполне сочеталось с тем, что кассационные суды выведены за пределы территориальной юрисдикции региональной власти и каждое обращение к ним с жалобой обуславливало начало судебного разбирательства (в порядке “сплошной” кассации)».

Главный риск поправок – в отказе от позиции, в соответствии с которой каждый незаконный обвинительный приговор должен быть отменен, полагает Тамара Морщакова: «Это грозит эрозией основных принципов уголовного судопроизводства, о чем уже много говорено в связи с данным проектом Верховного Суда». По ее мнению, устранение ошибочных неправосудных обвинительных приговоров не может ограничиваться сроками обжалования. «И даже не зависит от того, был ли неправосудный приговор исполнен: осужденный имеет право на реабилитацию и компенсацию причиненного незаконным преследованием вреда. Уголовное преследование как экстремальное ограничение прав, осуществляемое не в соответствии с законом, а в силу незаконного судебного акта, притом что из-за ограничения сроков его нельзя будет оспорить, противоречит ст. 46 и 55 Конституции России», – подчеркнула эксперт.

Потенциал второй кассации и надзора по уголовным делам в исправлении незаконных приговоров статистически не подтверждается, добавила она: «Число принимаемых к производству и тем более отменяемых на уровне высшего суда страны вступивших в силу судебных приговоров снижается. Если интенсивность судебного контроля в Верховном Суде не растет, зачем в более эффективной процедуре – первой кассации – ограничивать условия обжалования?»

Адвокат, управляющий партнер АБ «FORTIS» Вячеслав Земчихин отмечал, что законодатель учел обеспокоенность адвокатского сообщества о крайне небольших сроках для использования возможности «сплошной» кассации. «Однако в любом случае остаются неясными причины установления какого бы то ни было срока. Ведь есть какая-то официальная причина, почему она не озвучивается? Мы все обсуждаем этот срок как данность, но хочется осмыслить его введение через призму какой-то благой – я надеюсь – цели. А пока эта причина не называется, нам остается критиковать инициативу. И получается, по-моему, не очень хорошо, поскольку мы, критики, находимся в своеобразном информационном вакууме», – с сожалением отметил адвокат.

По его словам, в большинстве случаев шести месяцев достаточно для того, чтобы успеть обратиться в «сплошную» кассацию. «Но бывают нестандартные ситуации, связанные с такими факторами, как объем уголовного дела, объем аудиозаписей протоколов судебных заседаний в первой и апелляционной инстанциях, количество осужденных и защитников, – пояснил Вячеслав Земчихин. – Гремучая смесь перечисленных факторов может приводить к очень долгой подготовке и подаче кассационной жалобы. Будут ли учитываться совокупности этих факторов при восстановлении сроков, не ясно». Вне зависимости от этого ограничение возможности отстаивать свои права – плохо в любом выражении, заключил адвокат.

Источник: АГ