Верховный Суд обобщил судебную практику по делам о защите прав потребителей

Верховный Суд РФ опубликовал Обзор судебной практики по делам о защите прав потребителей, утвержденный Президиумом ВС 20 октября. В Обзор вошли 20 правовых позиций, большинство из которых – по спорам из договоров купли-продажи (8 позиций). Остальные позиции делят споры, возникающие при выполнении работ (оказании услуг), а также между потребителями финансовых услуг и финансовыми организациями.

Споры по договорам розничной купли-продажи

Как указано в п. 1 Обзора, срок в 15 дней, в течение которого покупатель технически сложного товара вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи и потребовать возврата уплаченной суммы независимо от того, является ли обнаруженный в товаре недостаток существенным, исчисляется с даты, следующей за днем передачи товара.

Со ссылкой на Закон о защите прав потребителей (абз. 8 п. 1 ст. 18) ВС напомнил, что потребитель, который приобрел технически сложный товар и обнаружил в нем недостатки, вправе потребовать возврата уплаченной им суммы либо замены на товар этой же марки (модели, артикула) или на такой же товар другой марки (модели, артикула) с соответствующим перерасчетом покупной цены в течение 15 дней со дня передачи потребителю такого товара. При этом, как указано в п. 38 Постановления Пленума ВС от 28 июня 2012 г. № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей», потребитель вправе требовать замены технически сложного товара либо возврата уплаченной за него суммы независимо от того, насколько существенными были отступления от требований к качеству товара, установленных в ст. 4 Закона о защите прав потребителей, при условии, что такие требования были предъявлены в течение 15 дней со дня передачи товара потребителю.

Также ВС отметил, что согласно ст. 190 ГК РФ срок, установленный законом, иными правовыми актами, сделкой или назначаемый судом, определяется календарной датой или истечением периода времени, исчисляемого годами, месяцами, неделями, днями или часами. Течение срока, определенного периодом времени, начинается на следующий день после календарной даты или наступления события, которыми определено его начало (ст. 191) (Определение Судебной коллегии по гражданским делам от 20 октября 2020 г. № 32-КГ20-8-К1. Аналогичная правовая позиция содержится в Определении от 9 февраля 2021 г. № 32-КГ20-14-К1).

«В сознании многих хранится тезис, что возврат технически сложного товара исключен, если нет существенного недостатка, – заметил старший партнер адвокатского бюро «Яблоков и партнеры» Ярослав Самородов. – ВС верно обратил внимание, что есть два периода для возврата технически сложного товара. И первый из них (15 дней с момента покупки) не требует, чтобы недостаток был существенным: достаточно несущественного недостатка. К сожалению, эту простую мысль не всегда удается сразу донести до оппонентов и суда, рассматривающего дело».

В п. 2 Обзора указано, что выявленные более одного раза недостатки технически сложного товара, каждый из которых в отдельности делает товар не соответствующим обязательным требованиям к качеству и приводит к невозможности или недопустимости использования данного товара по назначению, являются существенным недостатком по признаку неоднократности.

Со ссылкой на подп. «г» п. 13 Постановления № 17 Суд разъяснил, что для вывода о наличии в товаре существенного недостатка по признаку неоднократности требуется установить наличие в товаре различных недостатков, каждый из которых не только делает данный товар не соответствующим обязательным требованиям к качеству, но и приводит к невозможности или недопустимости его использования по назначению (Определение от 8 декабря 2020 г. № 29-КГ20-6-К1).

Адвокат филиала № 49 Московской областной коллегии адвокатов Татьяна Саяпина считает данный вывод ВС весьма полезным для практики. «Однако представляется, что необходимо его дополнение. Это касается, например, конкретизации в отношении выявления существенных недостатков в течение гарантийного срока, – пояснила она. – Кроме того, в отношении действительной невозможности или недопустимости использования товара по назначению вследствие такого признака, как правило, требуется экспертиза. Тем самым в этой части тоже можно было бы дополнить представленную правовую позицию».

По мнению эксперта, эта правовая позиция в дальнейшем также будет дополняться с учетом практики, в том числе в результате необходимости конкретизации вышеуказанных сведений.

В п. 3 Обзора разъясняется, что прекращение работы программного обеспечения товара по истечении гарантийного срока, но в пределах срока службы товара, которое привело к невозможности его дальнейшего использования, может быть признано существенным недостатком, что влечет право потребителя вернуть товар изготовителю (уполномоченной организации или ИП, импортеру) и потребовать возврата уплаченной за него суммы.

Ссылаясь на ст. 6 Закона о защите прав потребителей и Постановление № 17, ВС подчеркнул, что требования граждан к качеству ПО, используемого в технически сложном товаре (например, к операционной системе, которая служит для обеспечения его функционирования), должны рассматриваться как требования к качеству товара в целом с учетом его потребительских свойств в соответствии со ст. 469 ГК. Качественным признается товар, который на протяжении всего срока службы может использоваться в соответствии с конкретными целями, для которых он обычно применяется, добавил Суд (Определение от 15 декабря 2020 г. № 46-КГ20-19-К6).

«Рынок насыщен товарами из Кореи и Китая из-за более низкой стоимости. Однако такая стоимость порой объясняется тем, что производители экономят на поддержке ранее выпущенного товара (как программной, так и “железной” – запчастями). В итоге, сэкономив при покупке, спустя два-три года мы не можем починить вещь из-за того, что запчастей уже не выпускают. И здесь суть закона, на которой акцентировал внимание ВС, проста: если производитель (продавец) не указал в документации срок службы (техподдежки) товара, чтобы потребитель был готов к этому, “будь добр” нести перед покупателем обязательства в течение 10 лет», – отметил Ярослав Самородов. Это правило, добавил он, особо актуально для начинающих предпринимателей, не закладывающих риска возврата и не всегда внимательно относящихся к документации на товар.

Как указано в п. 4 Обзора, потребитель вправе отказаться от исполнения договора купли-продажи автомобиля, если продавец сообщил недостоверную информацию о годе его изготовления и пробеге.

Верховный Суд пояснил, что, разрешая требования потребителя о возмещении убытков, причиненных ему недостоверной или недостаточно полной информацией о товаре (работе, услуге), суд должен исходить из предположения об отсутствии у потребителя специальных познаний о его свойствах и характеристиках, учитывая, что в силу Закона о защите прав потребителей изготовитель (исполнитель, продавец) обязан своевременно предоставлять потребителю необходимую и достоверную информацию о товарах (работах, услугах), обеспечивающую возможность компетентного выбора. При этом бремя доказывания факта предоставления надлежащей информации покупателю, не обладающему специальными познаниями, в доступной для него форме несет продавец (Определение от 2 марта 2021 г. № 44-КГ20-19-К7).

«Сообщение недостоверной информации о годе изготовления ТС и пробеге – по сути, это действительно обман потребителя, на что важно обращать внимание. Однако, на мой взгляд, при покупке автомобиля в законодательстве стоит предусмотреть возможность проверки сведений, рассматриваемых в данном пункте Обзора, во внесудебном порядке», – считает Татьяна Саяпина.

В п. 5 Обзора отмечается, что непредставление покупателем товара для проверки качества может повлечь отказ во взыскании в его пользу неустойки и штрафа, предусмотренных Законом о защите прав потребителей.

При этом Суд напомнил, что в случае неисполнения потребителем установленной законом обязанности по представлению товара импортеру его поведение с учетом ст. 1, п. 1 и 2 ст. 10 ГК и разъяснений, приведенных в абз. 4 п. 1 Постановления Пленума ВС от 23 июня 2015 г. № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», подлежит оценке судом на предмет соответствия требованиям добросовестности. При установлении факта злоупотребления правом суду надлежит отказывать во взыскании неустойки и штрафа, предусмотренных Законом о защите прав потребителей, так как применение данных мер ответственности возможно лишь в случае уклонения импортера от добровольного исполнения требований потребителя (Определение от 6 апреля 2021 г. № 8-КГ21-1-К2. Аналогичная правовая позиция содержится в Определении от 11 мая 2021 г. № 18-КГ21-20-К4).

По мнению Татьяны Саяпиной, вывод Верховного Суда совершенно справедливый, логически и законно обоснованный. «Покупатель желает взыскать неустойку и штраф, но не желает предоставлять товар на проверку. Это наталкивает, наоборот, на мысли о том, действительно ли сведения, о которых говорит покупатель, правдивы? Другой вопрос, что покупатель может не доверять экспертизе от магазина. В этом случае целесообразно последующее назначение судебной экспертизы», – полагает она.

В п. 6 Обзора ВС заключил, что обязанность по доставке крупногабаритного товара ненадлежащего качества к месту его проверки несет продавец (изготовитель, уполномоченная организация или ИП, импортер).

При этом Суд добавил, что в случае неисполнения данной обязанности, а также при отсутствии продавца (изготовителя, импортера и т.д.) в месте нахождения потребителя доставка и (или) возврат указанных товаров могут осуществляться потребителем. При этом продавец обязан возместить ему расходы, связанные с доставкой и (или) возвратом товара (Определение от 23 марта 2021 г. № 57-КГ20-16-К1).

«Сегодня многое мы приобретаем онлайн. Редко, но все же бывает, что товар приходится возвращать из-за того, что он некачественный. И мы уже привыкли к схеме, при которой доставку (возврат) оплачивает покупатель. Но, как верно подчеркивается в Обзоре, для крупногабаритного товара действуют иные правила», – заметил Ярослав Самородов. Любопытно, добавил он, что некоторые торговые сети могут подавать это требование закона как «уникальную опцию», чем привлекают больше клиентов.

В п. 7 вошла позиция о том, что уточнение потребителем размера исковых требований в связи с выплатой ответчиком в ходе судебного разбирательства денежной суммы не является основанием для исчисления причитающегося ему штрафа, предусмотренного Законом о защите прав потребителей, без учета полученной суммы; размер неустойки, взыскиваемой по день фактического исполнения обязательства, определяется в соответствии с п. 1 ст. 23 Закона о защите прав потребителей.

Ссылаясь на разъяснения, приведенные в п. 46 и 47 Постановления № 17, Верховный Суд напомнил, что при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных законом, которые не были удовлетворены изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным ИП, импортером) добровольно, с ответчика в пользу потребителя взыскивается штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду. Если после принятия иска судом требования потребителя удовлетворены ответчиком добровольно, то при отказе истца от иска суд прекращает производство по делу в соответствии со ст. 220 ГПК. В этом случае штраф, предусмотренный п. 6 ст. 13 Закона о защите прав потребителей, с ответчика не взыскивается (Определение от 22 декабря 2020 г. № 46-КГ20-24-К6).

Как указано в п. 8 Обзора, за период действия моратория на возбуждение дел о банкротстве неустойка, предусмотренная Законом о защите прав потребителей, не взыскивается с юрлица, на которое распространяется действие моратория.

Вместе с тем, отметил ВС, если при рассмотрении спора о взыскании неустойки или иных финансовых санкций, начисленных за период действия моратория, будет доказано, что ответчик, на которого распространяется мораторий, в действительности не пострадал от обстоятельств, послуживших основанием для его введения, а его ссылки на указанные обстоятельства являются проявлением заведомо недобросовестного поведения, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий поведения ответчика может удовлетворить иск полностью или частично, не применив возражения о наличии моратория (п. 2 ст. 10 ГК) (Определение от 7 июля 2021 г. № 46-КГ21-15-К6).

Споры, возникающие при выполнении работ (оказании услуг)

В п. 9 Обзора вошла правовая позиция Суда о том, что подрядчик, принявший от заказчика полностью или частично оплату работ, не вправе недобросовестно ссылаться на то, что договор подряда не был заключен.

При этом ВС напомнил, что согласно п. 3 ст. 432 ГК сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом

подтвердившая его действие, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности (п. 3 ст. 1) (Определение от 22 июня 2021 г. № 45-КГ21-8-К7).

Татьяна Саяпина отметила высокую практическую значимость выводов Суда по этому вопросу: «В данном случае предоставляется дополнительная гарантия защиты прав заказчика. В законе эти нюансы так не конкретизируются, поэтому указанное определение – отличное фактическое дополнение одного из высших судов».

При выполнении работы по договору бытового подряда с существенными недостатками заказчик вправе отказаться от его исполнения и потребовать возмещения убытков, не заявляя предварительно требование об устранении указанных недостатков в разумный срок (п. 10 Обзора).

Так, согласно преамбуле Закона о защите прав потребителей под существенным недостатком товара (работы, услуги) понимается неустранимый недостаток, или который не может быть устранен без несоразмерных расходов или затрат времени, или выявляется неоднократно, или проявляется вновь после его устранения, или другие подобные недостатки (Определение от 8 июня 2021 г. № 46-КГ21-10-К6).

«В данном случае фактически предусматривается расширение прав заказчика и обращается внимание подрядчика на необходимость более добросовестно относиться к обязанностям по договору бытового подряда, – отметила Татьяна Саяпина. – При этом желательно прописывать нюансы возмещения убытков еще подробнее (например, порядок их возмещения). Также можно указать если не закрытый перечень, то хотя бы примеры недостатков, которые могут признаваться существенными по договору бытового подряда (безусловно, в данном случае нужна экспертиза, но хотя бы можно собрать наиболее распространенные примеры из практики)».

Можно конкретизировать и иные обстоятельства, добавила эксперт. Это приведет к уменьшению вопросов, возникающих в подобных случаях на практике.

Как отмечается в п. 11, туроператор отвечает за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств по договору о реализации туристского продукта независимо от условий агентского договора и исполнения их турагентом (Определение от 8 декабря 2020 г. № 78-КГ20-43-К3).

Со ссылкой на п. 48 Постановления № 17 ВС пояснил, что при разрешении дел по искам о защите прав потребителей необходимо иметь в виду, что по общему правилу изготовитель является субъектом ответственности вне зависимости от участия в отношениях по сделкам с потребителями третьих лиц (агентов). По сделкам с участием граждан-потребителей агент (посредник) может рассматриваться самостоятельным субъектом ответственности в силу ст. 37 Закона о защите прав потребителей и п. 1 ст. 1005 ГК, если расчеты по сделке он совершает от своего имени. При этом размер ответственности посредника ограничивается величиной агентского вознаграждения, что не исключает права потребителя требовать возмещения убытков с основного исполнителя (принципала).

При этом п. 50 Постановления № 17 предусматривает, что при применении законодательства о защите прав потребителей к отношениям, связанным с оказанием туристских услуг, судам надлежит учитывать, что ответственность перед туристом и (или) иным заказчиком за качество исполнения обязательств по договору о реализации туристского продукта, заключенному турагентом как от имени туроператора, так и от своего имени, несет туроператор, если федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ не установлено, что ответственность перед туристами несет третье лицо (ст. 9 Закона об основах туристской деятельности).

В п. 12 Обзора подчеркивается недопустимость одностороннего отказа исполнителя от исполнения публичного договора возмездного оказания услуг в отсутствие нарушений со стороны потребителя (Определение от 20 апреля 2021 г. № 78-КГ21-12-К3).

В обоснование своей позиции ВС сослался на абз. 1–3 п. 21 Постановления № 49, где указано, что по смыслу п. 2 ст. 310, п. 3 ст. 426, ст. 450.1 ГК не связанный с нарушением со стороны потребителя односторонний отказ лица, обязанного заключить публичный договор, от его исполнения не допускается, в том числе в случаях, предусмотренных правилами об отдельных видах договоров (например, ст. 782 ГК). Односторонний отказ от исполнения публичного договора, связанный с нарушением со стороны потребителя, допустим, если право на такой отказ предусмотрено законом для договоров данного вида (например, п. 2 ст. 896 ГК). Если односторонний отказ от исполнения публичного договора совершен в нарушение указанных требований закона, он не влечет юридических последствий, на которые был направлен.

Как указано в п. 13 Обзора, возмещение (полное или частичное) потребителю стоимости утраченного при перевозке товара не является основанием для отказа в компенсации морального вреда.

Верховный Суд пояснил, что согласно ст. 15 Закона о защите прав потребителей моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным ИП, импортером) прав потребителя, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда. Таким образом, основанием для удовлетворения требований о взыскании компенсации морального вреда является сам факт нарушения прав потребителей, при этом возмещение материального ущерба не освобождает от ответственности за причиненный моральный вред (Определение от 30 марта 2021 г. № 78-КГ20-71-К3).

По мнению Татьяны Саяпиной, данный вывод скорее разъясняет положения действующего законодательства об особенностях возмещения убытков по спорам о защите прав потребителей. «Причем если юристам понятно, что убытки могут быть разных видов, то для обычных граждан такое разъяснение весьма полезно для расширения кругозора в подобных вопросах, поскольку практика показывает, что по спорам, в том числе о защите прав потребителей, граждане нередко сами стремятся разобраться в решении юридической ситуации, а это достаточно трудно сделать. В связи с этим выводы ВС помогут им разобраться, например, в нюансах возмещения убытков при перевозке товара», – добавила она.

В п. 14 Обзора Суд указал, что отношения из договора строительного подряда на выполнение работ в апартаменте, приобретенном истцом для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, регулируются Законом о защите прав потребителей.

При этом согласно п. 1 Постановления № 17 отношения, одной из сторон которых выступает гражданин, использующий, приобретающий, заказывающий либо намеревающийся приобрести или заказать товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, а другой − организация либо ИП (изготовитель, исполнитель, продавец, импортер), осуществляющие продажу товаров, выполнение работ, оказание услуг, регулируются ГК, Законом о защите прав потребителей, другими федеральными законами и принимаемыми в соответствии с ними иными нормативными правовыми актами РФ.

Делая вывод о том, что Закон о защите прав потребителей не распространяется на сложившиеся между сторонами правоотношения, суд в нарушение требований ч. 4 ст. 198 ГПК не указал конкретную норму законодательства, устанавливающую ограничения в использовании апартаментов для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, заметил Верховный Суд (Определение от 30 марта 2021 г. № 78-КГ20-66-К3).

«Законодательство о недвижимости не является исчерпывающим ввиду того, что не является исчерпывающим даже сам перечень объектов недвижимости. И это понятно, ведь постоянно появляются новые и новые объекты, которые нужно исследовать, но по техническим и иным характеристикам они позволяют относить их к таковым», – заметила Татьяна Саяпина.

Об апартаментах, добавила она, существует крайне мало не только нормативно-правовых актов, но и отдельных положений. В связи с этим разъяснение ВС особо ценно для законодательства и практики в сфере недвижимости. «При этом представляется, что в отношении новых объектов также будут особо ценными выводы высших судов, анализируя практику которых, законодателю будет легче сформировать и дополнить необходимую законодательную базу в сфере недвижимого имущества», – заключила эксперт.

Споры между потребителями финансовых услуг и финансовыми организациями

В п. 15 Обзора приведена позиция о том, что неисполнение туроператором обязательств по договору о реализации туристского продукта в связи с прекращением туроператорской деятельности по причине невозможности исполнения всех обязательств по таким договорам является страховым случаем независимо от того, что публичное заявление туроператора об этом или решение уполномоченного федерального органа исполнительной власти об исключении туроператора из реестра, с момента которых страховой случай считается наступившим, произошли позднее.

Если исчерпание страхового лимита произошло после неправомерного отказа страховщика в удовлетворении своевременно заявленного требования потребителя об осуществлении страхового возмещения, на первого может быть возложена обязанность возместить убытки, причиненные неисполнением обязательства (Определение от 7 сентября 2021 г. № 4-КГ21-39-К1. Аналогичная позиция изложена в Определении от 21 июля 2021 г. № 45-КГ21-10-К7).

При несоблюдении срока выдачи потерпевшему направления на ремонт транспортного средства или срока страховой выплаты страховщик уплачивает неустойку, предусмотренную абз. 2 п. 21 ст. 12 Закона об ОСАГО, за каждый день просрочки начиная со дня, следующего за тем, когда он должен был выдать направление на ремонт или выплатить надлежащее страховое возмещение, и до дня фактического исполнения данной обязанности (п. 16 Обзора).

ВС пояснил, что согласно ч. 1 ст. 24 Закона о финансовом уполномоченном исполнение финансовой организацией вступившего в силу решения финансового уполномоченного признается надлежащим исполнением обязанностей по договору об оказании финансовой услуги потребителю или в его пользу. Вместе с тем согласно п. 5 ст. 161 Закона об ОСАГО страховщик освобождается от обязанности уплаты неустойки (пени), суммы финансовой санкции и (или) штрафа, если исполнил обязательства в порядке и в сроки, установленные данным законом, Законом о финансовом уполномоченном, а также если страховщик докажет, что сроки были нарушены вследствие непреодолимой силы или по вине потерпевшего.

Таким образом, для освобождения страховщика от обязанности уплатить неустойку необходимо исполнение не только решения финансового уполномоченного, но и обязательства в порядке и сроки, установленные Законом об ОСАГО (Определение от 13 апреля 2021 г. № 14-КГ21-3-К1).

В п. 17 Обзора указано, что при предъявлении потребителем в суд требования к финансовой организации, превышающего 500 тыс. руб. (за исключением требований, вытекающих из договора ОСАГО), предварительное обращение к финансовому уполномоченному не требуется.

Верховный Суд пояснил, что Законом о финансовом уполномоченном, вступившим в силу с 3 сентября 2018 г., был введен институт обязательного досудебного урегулирования споров между потребителями финансовых услуг и финансовыми организациями. С 1 июня 2019 г. установлен обязательный досудебный порядок в отношении страховых организаций, осуществляющих деятельность в сфере ОСАГО. Таким образом, с 1 июня 2019 г. потребители финансовых услуг обязаны до предъявления к страховщику исков, вытекающих из договоров страхования автотранспортных средств, − вне зависимости от даты их заключения, − обращаться с заявлением к финансовому уполномоченному.

Вместе с тем ч. 3 ст. 15 Закона о финансовом уполномоченном определены условия, при которых потребитель финансовых услуг вправе заявить указанные требования в соответствии с Законом о защите прав потребителей в судебном порядке без направления обращения финансовому уполномоченному. Одно из таких условий – обращение в суд с требованием к финансовой организации, превышающим 500 тыс. руб., если оно не вытекает из Закона об ОСАГО (Определение от 2 марта 2021 г. № 16-КГ20-27-К4).

Пункт 18 содержит правовую позицию о том, что в случае необоснованного прекращения финансовым уполномоченным рассмотрения обращения потребителя финансовых услуг досудебный порядок считается соблюденным, и спор рассматривается судом по существу (Определение от 30 марта 2021 г. № 49-КГ21-9-К6).

ВС отметил, что поскольку Законом о финансовом уполномоченном не предусмотрено обжалование решений финансового уполномоченного об отказе в принятии к рассмотрению обращения потребителя финансовых услуг либо о прекращении его рассмотрения, то в случае несогласия с этим потребитель финансовых услуг, применительно к п. 3 ч. 1 ст. 25 Закона, может предъявить в суд требования к финансовой организации с обоснованием мотивов несогласия.

Если судья при разрешении вопроса о принятии искового заявления или суд при рассмотрении дела придет к выводу об обоснованности решения о прекращении рассмотрения обращения потребителя, досудебный порядок разрешения спора считается несоблюденным, в связи с чем исковое заявление возвращается на основании п. 1 ч. 1 ст. 135 ГПК либо подлежит оставлению без рассмотрения согласно абз. 2 ст. 222 ГПК.

По мнению Татьяны Саяпиной, этот вывод особо значим для практики о защите прав потребителей финансовых услуг, которые являются достаточно слабой стороной в подобного рода правоотношениях, поскольку финансовые организации представляют им, как правило, образцы документов и в случае даже не всегда значительных нарушений могут отказываться с ними общаться. «Есть и иные обстоятельства, позволяющие считать их довольно слабой стороной в договорных отношениях, что приводит к большим проблемам на практике в защите прав потребителей финансовых услуг», – добавила эксперт. По ее мнению, указание данного разъяснения позволит защитить права потребителей финансовых услуг хотя бы в отношении соблюдения досудебного порядка рассмотрения споров, что весьма важно для обращения в суд за защитой их прав.

В п. 19 Обзора указано, что обязательный досудебный порядок урегулирования спора, установленный Законом о финансовом уполномоченном, не распространяется на физическое лицо, которому требование к финансовой организации уступлено первоначальным кредитором, не являвшимся потребителем финансовых услуг.

Поясняется, что в случае перехода к иному лицу права требования потребителя финансовых услуг к финансовой организации у указанного лица также возникают обязанности, предусмотренные Законом о финансовом уполномоченном (ч. 3 ст. 2). По смыслу данного закона досудебный порядок урегулирования споров распространяется только на физических лиц, которым финансовыми организациями оказываются финансовые услуги, не связанные с предпринимательской деятельностью потребителей, либо на их правопреемников (Определение от 27 апреля 2021 г. № 18-КГ21-17-К4).

В заключительном пункте Обзора Верховный Суд отметил, что уменьшение судом на основании ст. 333 ГК размера неустойки, взысканной решением финансового уполномоченного, допускается в исключительных случаях и с обязательным указанием мотивов, по которым суд полагает, что такое уменьшение допустимо.

ВС пояснил, что при оценке соразмерности неустойки последствиям нарушения обязательства необходимо учитывать, что никто не вправе извлекать преимущества из своего незаконного поведения, а также то, что неправомерное пользование чужими денежными средствами не должно быть более выгодным для должника, чем условия правомерного пользования (п. 3, 4 ст. 1 ГК). Доказательствами обоснованности размера неустойки могут служить, в частности, данные о среднем размере платы по краткосрочным кредитам на пополнение оборотных средств, выдаваемым кредитными организациями лицам, осуществляющим предпринимательскую деятельность, либо платы по краткосрочным кредитам, выдаваемым физлицам, в месте нахождения кредитора в период нарушения обязательства, а также о показателях инфляции за соответствующий период (п. 75).

Кроме того, в отношениях коммерческих организаций с потребителями – в частности, потребителями финансовых услуг, – установлен повышенный размер неустойки в целях побуждения исполнителей к надлежащему оказанию услуг в добровольном порядке и предотвращения нарушения прав потребителей, подчеркнул Суд (Определение от 3 августа 2021 г. № 5-КГ21-70-К2).

Общие выводы экспертов

Комментируя «АГ» правовые позиции, включенные в Обзор, Татьяна Саяпина отметила его полезность, актуальность и необходимость не только для практики, но и для восполнения пробелов в законодательстве.

По мнению Ярослава Самородова, в целом Обзор вряд ли можно назвать революционным. «Верховный Суд лишь расставляет акценты на тех нормах, которые не применяются скорее из-за невнимательности, чем из-за явных проблем толкования», – считает он.

Как отметила юрист Юлия Севастьянова, существенным «минусом» Обзора является отсутствие упоминания об особенностях урегулирования споров между потребителями-пациентами (их родственниками) и медучреждениями во время пандемии. «Напомню, что с “легкой руки” ВС в 2012 г. на отношения, в том числе в рамках ОМС, было распространено действие законодательства о защите прав потребителей, что крайне болезненно аукнулось для медицинского сообщества», – заметила она. Эксперт пояснила, что на период пандемии не только не было установлено какого-либо особого регулирования, напротив, ВС в отдельных судебных актах указал на возможность взыскания вреда с медорганизации в пользу пациента при наличии косвенной причинно-следственной связи.

«Очевидно, что здравоохранение столкнулось с ранее неведомым по масштабу эпидемиологическим кризисом, что, скорее всего, приведет к падению качества оказываемой медпомощи как “ковидным” пациентам, так и больным, которым требуется лечение, не связанное с заражением коронавирусной инфекцией. Значит, жалобы пациентов неизбежны», – считает Юлия Севастьянова. Медицинское сообщество, находящееся «на передовой» пандемии в условиях крайнего правового и эпидемиологического риска, неоднократно просило руководство страны ввести льготное правовое регулирование для медиков на период буйства коронавирусной инфекции вплоть до моратория на уголовное и гражданско-правовое преследование врачей, добавила эксперт. «Если бы в России действовала система страхования профессиональной ответственности врачей по аналогии с развитыми странами, это само по себе должно было стать компромиссом как для медиков, так и для пациентов. Но поскольку такой механизм не внедрен, ВС, полагаю, обязан высказываться относительно специфики рассмотрения споров между больными и больницами в столь непростой исторический период развития нашей страны», – резюмировала Юлия Севастьянова.

Источник: Адвокатская газета